Старинный даремский квилт с ручной стежкой. Верхнее полотнище в розовых тонах, нижнее – в серо-голубых.

Выполненная вручную стежка по цельному полотнищу:

центральный узор – колесо с лопастями, по краям – узоры «перья» и «веер».

Размеры: 80" х 64" (203 х 163 см). Сфотографирован на двуспальной кровати.

История даремского квилта насчитывает уже более 200 лет.

В большинстве случаев их делали из дешевых материалов и вовсю использовали в домах (и часто они заканчивали свои дни под матрасом, чтобы защитить его от ржавых пружин кровати). Впрочем, делалась разница между «повседневными» квилтами и теми, которые вынимались только по особым случаям – и понятно, что последние «выживали» чаще.

Как правило, для верхнего и нижнего полотнища квилта использовались хлопчатобумажные ткани; средний слой тоже образовывал хлопковый прокладочный материал. Это делало квилт теплым и создавало объемный эффект при стежке через все три слоя. Иногда прокладкой могло послужить шерстяное одеяло, а изредка шерстяными были и наружные слои квилта. Таковы, например, две работы, автором которых считается Джозеф Хэдли – искусный мастер из маленького городка Уорден (графство Нортумберленд), ставший печально знаменитым после того, как в 1826 году он был зверски убит. По мере роста популярности квилтов из цельного полотна для верхнего полотнища стал использоваться хлопчатобумажный сатин: его глянец подчеркивал объемный эффект.

Из каталога мы узнаём, что больше всего квилтов шили в долинах Пенинских гор, особенно в районах старых свинцовых рудников. Женщины шили их, собираясь для этого вместе друг у друга дома. В дневнике плавильщика свинца Томаса Диксона (30-е годы XIX века) есть запись о «квилтовых вечеринках» в шести разных домах (включая его собственный), на которые собирались женщины из его семьи. В этих захолустных уголках развлечений у женщин было мало, и возможность общения значила для них не меньше, чем работа сама по себе. Со временем некоторые люди, отдельные семьи (а также некоторые места) приобретали особую славу – им приписывалось наибольшее искусство рисунка и шитья, и друзья могли просить их нарисовать узор для квилта или даже нанести его на ткань.

Более профессиональный подход к этому ремеслу начался с 50-х годов XIX века: Джордж Гардинер, торговец тканями из городка Алленхедс, стал продавать узоры для квилтов, и они расходились так успешно, что он смог взять себе нескольких учеников. Самая известная из них – Элизабет Сандерсон, – в свою очередь, тоже имела учеников. Рисунки выполнялись на заказ или в расчете на последующую продажу. Много лет, вплоть до первой мировой войны, вьючные лошади доставляли их повсюду. Сложился узнаваемый «сандерсоновский стиль», оказавший влияние на узоры квилтов по всей стране.

С началом первой мировой войны производство квилтов резко упало: женщины взялись за военные заказы, и традиционная цепочка передачи этого искусства из поколения в поколение нарушилась. Тем не менее квилты продолжали шить традиционным способом вплоть до 30-х годов прошлого века. При этом, правда, в период между двумя мировыми войнами изменилась структура их производства: возникли квилт-клубы и были организованы мастерские Northern Industries («Северное производство»), призванные дать работу вдовам и семьям погибших военных. Больше работ выполнялось на заказ; шились квилты меньшего размера, использовались более разнообразные и более дорогие ткани. От этого периода сохранился ряд красивых работ; в то же время это приводило к размыванию народной традиции.
Вторая мировая война положила конец и этим проектам, но некоторые мастерицы продолжали работать у себя дома. Само мастерство квилтинга осознанно возрождалось в других районах страны, однако это уже было не народное искусство, а нечто намного более сложное, связанное с экспериментированием (экспозиция музея содержит несколько интересных примеров такого подхода). Это отдельное направление в искусстве шитья квилтов, подобно тому, как «художественная керамика» конца XIX – начала XX века отличается от простого, безыскусного и функционального фаянса более раннего периода.

Оставляя открытым вопрос о том, какие формы может принять «художественный квилтинг» в будущем, мы благодарим музей Боуз [the Bowes Museum] за возможность увидеть эти восхитительные квилты, созданные в духе народных традиций Северной Англии для использования в быту и для украшения жизни. Эти традиции обладают такой же ценностью, как и эскимосская резьба по кости и искусство ткачества навахо. И это дает нам основания надеяться, что для нашего традиционного местного промысла, так же как и для двух этих народных ремесел, оказавшихся в свое время на грани исчезновения, станет возможным тщательное, бережное и устойчивое возрождение.